Круглое небо: августа 2013

понедельник, 26 августа 2013 г.

Один хороший день...

...который начался с пиццы и пива.
Обычная СМС-ка от МТС превратилась в небольшой экспормпт "на коленке" -

Вам пришло СМС от компании МТС! Внимание! Внимание! Мы объявили войну Германии! Так как вчера под мостом мы поймали Гитлера с хвостом. А потому, дорогой абонент, пополняя свой военный бюджет, мы снимаем с вас деньги напропалую. Люблю. Целую.

А потом вы знаете, как это обычно бывает. Вокзал, кипарисы, станция...

На Панаире лучше. И терраска была не занята.

Хорошее место для палатки

А виды, виды!

А еще там есть лодочник Сергей (не Дизель), который матерится на ныряльщиков хуже, чем таксист на пешеходов. Давно такого не слышал, сразу видно - морской человек. А потом ели акулу. Акула была вкусной.

Я ухожу и вам желаю хороших дней. Пака!

P.S.: Давно хотел отправить Андрею, вот случай.

А в парке утки

А еще в городе играли вот такие прекрасные ребята. Люблю духовые ансамбли.

Спасибо Фиоленту, было круто.

суббота, 17 августа 2013 г.

The Power of the Pentatonic Scale

Бобби Макферрин играет на зале. Хех. =)

Будни

Пангасиус обжаренный в сливочном масле с итальянской приправой чудо как хорош.

Фоток не будет, пиздуйте в инстаграм.

пятница, 9 августа 2013 г.

Из ЖЖ:
Котик, видя такой разгул кулинарии и неизменный сухой корм в своей миске, страшно обиделся, пошел на балкон и торжественно принял внутрикотиково пучок кроличьего сена. От чего к утру заскорбел верхом, а к вечеру и низом.

(b)

среда, 7 августа 2013 г.

5.

Жил-был один маленький мальчик. Он жил в теплой, любящей, очень внимательной семье, в красивом маленьком доме из красного кирпича с белыми наличниками. Мальчик был совершенно счастлив. У него были красивые книжки, яркие игрушки, хорошие оценки, он любил ходить в школу, друзья очень его ценили, у него еще не начались поллюции, – словом, ничто не омрачало его жизнь. Единственной проблемой мальчика был подвал.
В красивом маленьком доме, где жила семья мальчика, был небольшой подвал. Вернее даже – подпол. Неглубокий, сухой, хорошо освещаемый электрическими лампочками, бетонированный, без мышей. Семья держала там некоторые старые вещи, картошку, инструменты, летом – санки, зимой – велосипеды. Спускаться туда было всего десять ступенек, и папа периодически, примерно в неделю раза два, туда ходил за всякой мелочью. Но вот мальчика этот подвал смущал чрезвычайно. Ну то есть мучил. Мальчик невыносимо этого подвала боялся, чудовищно. Он не то что не мог войти внутрь – он боялся даже стоять возле открытой двери. Даже проходить мимо закрытой двери он боялся. Мальчик, к сожалению, был из такой типичной интеллигентской семьи, то есть агностик, и поэтому не мог найти себе утешения даже в молитве об исчезновении подвала навсегда. В общем, кончилось тем, что мальчик вообще отказался выходить во двор, потому что там подвал.
Родители мальчика, до сих пор пытавшиеся то игнорировать проблему подвала, то как-то решать ее доморощенными методами, иногда довольно неуклюжими, наконец, переполошились как следует и привели мальчику детского психолога. Психолога называли настоящим волшебником, и всегда упоминали какую-то историю про маленькую девочку, которая спала два года коматозным сном после смерти мамы, а он поцеловал ее в губы и она проснулась, и потом отец хотел даже с ним судиться за домогательство, но это было как-то совсем неуместно. Словом, детский психолог был гений и даже вполне волшебник, и он пришел спасти мальчика, который уже, вопреки гендерным стереотипам, месяц сидел в заточении в своем красном замке и не мог выйти наружу, а только хирел и смотрел в окошко.
На двенадцатой сессии психолог нашел корень проблемы в одной неудачной колыбельной, вернее, в одной песне из советского фильма про войну, которую мама пела мальчику в качестве колыбельной, потому что мелодия была протяжная. С этого момента все пошло немножко легче, и через два месяца психолог вывел мальчика за руку на улицу и держал его за плечи, пока трясущийся мальчик просто стоял на травке, выставив ладонь в направлении подвала и закрывая от ужаса глаза. Мама рыдала за балконной дверью, а психолог делал ей страшное лицо, чтобы она не разрушала гештальт, и поэтому она рыдала очень тихо.
Еще через месяц мальчик и психолог обошли круг по двору, правда, не приближаясь к подвалу, а еще через три дня мальчик прошел тем же маршрутом сам, а психолог только стоял в стороне и говорил: я тут, я тут, я тут. К началу сентября мальчик уже спокойно совершенно стоял перед дверью подвала – правда, запертой, – но некоторое время спустя и перед открытой тоже, и вот наступил день, когда уже ясно было, что мальчика надо перевести в режим поддерживающей терапии на всякий случай, потому что в целом проблема подвала решена и мальчик при желании даже может в него спуститься безо всяких проблем вообще.
И вот в один прекрасный день мальчик вызвался сходить в подвал за картошкой, прямо сам вызвался, мол, что мне стоит, и все очень умилились и дали мальчику такую железную корзинку из двух колец и множества петелек, и он прямо встал со стула и вышел из дома и пошел в подвал. Вся семья волновалась и смотрела на мальчика в безумном умилении сквозь балконную дверь – как мальчик с сеткой спустился с крылечка, отпер дверь в подвал, зажег в нем свет и начал спускаться по лестнице.
И никогда не вернулся.

понедельник, 5 августа 2013 г.

Планы на завтра

Нажрусь водки из бутылки Клейна, на заплетающихся ногах подымусь по лестнице Пенроуза домой. Накормлю кота Шредингера и, накрывшись второй стороной одеяла Мебиуса, провалюсь в тревожное забытье. Буду создавать во сне камни, которые не смогу поднять.